Предлагаем вашему вниманию продолжение статьи Андрея Федорова, посвященной проблемам преемственности поколений в современной Практической стрельбе.
А что с теми, кому 27–35? С теми, кто осознанно пришел в стрельбу, кто вполне финансово независим и может позволить себе новое хобби? C теми, кто уже достаточно взрослый для серьезного подхода к делам и при этом обладает еще резвостью, энергией и верой в себя? Они до сих пор являются основой, питающей спорт, его главной жилой. Почему они, подобно нам тогдашним, приходя в спорт, не влюбляются в него до беспамятства? Что не так?
А все не так. Обстоятельства, менталитет, эпоха. Когда мне почти два десятка лет назад предложили пойти пострелять, пройти курсы, купить оружие, я и поверить не мог, что это реально и мне это может быть доступно. Оружие казалось чем-то недосягаемым, стрелковый спорт — элитным развлечением, собственный пистолет — преступным замыслом. Восторг от покупки первого оружия я не забуду никогда. Это как в 27 лет, имея машину, права, работу, семью, я вдруг получил настоящий аттестат зрелости и привилегии свободного человека. Сертификат законопослушного гражданина. Первые участия в соревнованиях врезались в память навсегда. Роса и туманное утро на стрельбище в лесу. Подъезжают товарищи и соперники, здороваются, разливают кофе из термоса. Сонные люди вокруг потягиваются, списки стрелков приколачивают к стендам, снаряжают магазины, дождя вроде не будет, солнце появляется из-за елей потихоньку. Я до сих пор это все помню и этого жду снова, каждый раз приезжая на стрельбища.
А нынешние стрелки такого почти не застали. А если и видели, то, наверноe, не придали значения. Сегодня Практическая стрельба — это индустрия, и cтрелок получает услугу за понятные деньги. Ну и в чем очарование? В том, что на стрельбище перекусить негде? Или в том, что в тире вентиляция дрянная и холодно? Оружие пошел, да и купил какое хочешь, но и трясешься над ним, чтобы нe отняли. В России еще и сроки владения нелепые нужно выждать. Патроны постоянно дорожают. Матчи все одинаковые, а если и отличаются, то тоже плохо, потому что мы такое не тренировали, а значит, у местных преимущество. И если прогресса долго нет и за два года ты так и не стал чемпионом, то надо бросать эти унылые «пострелушки» и идти во что-то новенькое. А в России и более того: выполнил мастера и распрощался со спортом. На ЗМС (заслуженный мастер спорта) надо лет десять пахать, а МСМК (мастер спорта международного класса) в нынешней ситуации вообще не светит. Мастера-то случайно оторвал, и вообще надо вовремя уходить.
И никакие рассказы про стрелковую романтику, про то, как раньше заезжали на стрельбище на несколько дней, все вместе жили в палатках или мотелях неподалеку, строили вместе, стреляли и разбирали упражнения, чтобы до заката все до последней гильзы было убрано, нынешних спортсменов совершенно не впечатляют. Стрелки тогда создавали новый спорт, писали правила и искали варианты. Построили свой мир и наслаждаются им, даже перестав демонстрировать спортивные достижения. А новичкам передать это очарование забыли. Новичков пригласили потреблять.
Как результат, cтрелки старше 50 уже уверенно могут составлять треть от всех участников матча. И почти всегда на пьедестале в общем зачете есть «cеньоры» и cудьи. А у многих сразу по две-три медали за матч. Второе-третье в общем зачете, первый в «cеньорах», «президентская», в «команде» и, может, за дуэль еще одна. Молодежь такое не сильно стимулирует. И мы снова остаемся одни после матча.
В России, конечно, сильно развили детский стрелковый спорт с прицелом на кузницу кадров для спорта высших достижений. Детишки с удовольствием гоняют по матчам, стреляют, некоторые пробуют себя в огнестреле. Пришедшие из пневматики демонстрируют очень высокий уровень по скорости, точности, реакции и выносливости. Действующий чемпион мира и АвстралАзии Кахлил Вирай с Филиппин тоже пришел из Action Air, и уровень его очевидно очень высок. Но где же все остальные тысячи перспективных выпускников этих школ спортивного резерва? Никого нет… На Чемпионате России в призерах из всех дивизионов один стрелок 2001 года рождения. На крупных коммерческих матчах десяток юниоров из трех сотен участников — это неплохой результат, а в призеры общего зачета из них ни один и близко не пробился. Да и если посмотреть на юниоров прошлого, лишь единицы сегодня изредка показываются на матчах. Если не считать Машу Гущину, Пашу Торгашова, Никиту Крючина, Саню Лунина, Марию Рудову, которые представляют стрелковые династии, то в спорте остаются единицы.
В Европе тенденция та же. Только Action Air всем видится угрозой огнестрельным дисциплинам, и развивать его не спешат. А в реальный огнестрел детей приводят стреляющие родители, и все повторяется. При этом и матчей много, и клубы растут, а в бой по-прежнему идут одни старики.
Что же делать для того, чтобы люди задерживались в спорте? Я думаю, что, возможно, наш спорт несколько закостенел. Стал однообразней и неповоротливей что ли. Стал сопротивляться переменам и оказался сильно зажат регуляторами и бюрократией. И такое уже было раньше. В конце 80-х львиная доля стрелков откололась от IPSC в силу принципиальных разногласий и создали IDPA. Тогда, правда, ушло как раз старшее поколение, не выдержавшее натиска молодежи и их ви́дения развития спорта. Сегодня старички, памятуя о тех днях, подстраховались и разными нормативными документами защитили себя от судьбы своих пращуров. Теперь молодежь уходит в IDPA и прочие параллельные виды стрелкового спорта, не найдя возможностей для подстраивания спорта под себя.
В США существуют десятки различных стрелковых дисциплин. Стрельба по-ковбойски, стрельба из «мелкашки», стрельба по металлу, стрельба на скорость, стрельба на артистичность, стрельба на любой вкус. Те, кому не по душе один вид стрельбы, уходят в другой или создают собственный. При том количестве оружия и стрелков, что имеются там, это почти не влияет на отдельные виды спорта, тем более что стрелки часто состоят в нескольких организациях, платят взносы и участвуют в жизни федераций IPSC, IDPA, SASS, SCSA, WPSF, USPSA, WFDA и многих других, насчитывающих тысячи членов и ориентированных на крупнокалиберное оружие. На нашем же континенте стрелков пока слишком мало, и их возможности не всегда позволяют разорваться на несколько клубов или видов спорта. И именно поэтому спорт должен быть более лоялен к поиску и новым опытам. К использованию нестандартных мишеней, иного баланса упражнений, других принципов построения упражнений и проведения соревнований. Освоившись в спорте, люди должны получить возможность развиваться не только как спортсмены. Они должны приобщaться ко всем прочим составляющим движения. Осознав, что пик соревновательной формы пройден, человек не должен почувствовать себя в тупике, а наоборот, достигнув своего предела как атлет, он должен увидеть новые двери, открывающиеся при помощи накопленного опыта, и пути, куда он может направить высвободившуюся энергию. И за этими дверями многие видят судейскую работу, тренерскую деятельность, организаторскую и просветительскую миссии. В Европе подавляющее большинство стрелков, оставшихся в спорте после карьеры, становятся судьями рано или поздно. Этот статус почетен, все уважают cудью, имеющего огромный соревновательный опыт и достигшего многого как стрелок. Решения таких судей авторитетны и редко вызывают споры. «Прогнуть» их или поймать на ошибке практически невозможно. Их беспристрастность не подвергается сомнению, даже если они сами участвуют в матче. То же самое с инструкторами и тренерами. Многие остаются в спорте и реализуют себя через учеников. Многим через своих подопечных удается достичь того, что не получилось сделать самому. В любом случае люди сохранили и передали опыт и остались в спорте.
Еще один способ остаться в спорте — это организация соревнований. Разработка и строительство упражнений, подгонка их под рамки расписания матча, под предписанный баланс и жесткие рамки безопасности. В любом клубе всегда есть потребность в организаторах, в строителях и помощниках. И каждый может приобщиться и к этой стороне спортивной жизни.
Ну а те, кого привлекает организация соревнований из-за желания привнести что -то новое в спорт, выбирают самое зыбкое и неблагодарное поле для своей самореализации. Художника обидеть может каждый, но и художник, конечно, должен понимать, что гениев чаще всего признают лишь после смерти. Делать что-то новое и яркое очень непросто, во-первых, из-за того, что все уже придумано и отрегулировано предшественниками, дабы оградить себя от напора молодых, а во-вторых, из-за того, что большинство стрелков, не обладающих всей полнотой информации, довольны тем, что уже имеется, и к переменам не склонны. Однако новое яркое и свежее все же постоянно пробивается сквозь работы трафаретчиков, и новые дизайнеры и матчестроители заявляют о себе, медленно, но неуклонно меняя спорт и стрелков.
Тот спорт, в который мы пришли в позапрошлом десятилетии, был уже не похож на тот, что существовал за 10 лет до нас, когда на рубеж выходили три десятка странных людей, и сильно отличается от того, что происходит сейчас, когда спорт стал индустрией и сферой оказания услуг. А то, как он изменится через еще один десяток лет, наверняка привлечет на стрельбища тысячи других стрелков и энтузиастов. Остается надеяться, что эти перемены не разочаруют тех, кто стреляет сегодня, и что новички предпочтут менять спорт под себя, а не уходить, разочаровавшись.
Текст Андрея Федорова
